Еще. И еще, и еще…

Марина Николаевна обернулась, чтобы взглянуть на Ингибьёрг, но та стояла, будто статуя, сцепив руки на навершии своего посоха, и спрашивать ее о чем-то явно было бесполезно.

— Не надо… не надо больше… — стонал директор, пытаясь увернуться от очередной порции изумрудного зелья. — Я не хочу… не заставляйте меня… Отпустите! Это моя вина, моя вина, — плакал он. — Пожалуйста прекратите, я знаю, что был неправ, пожалуйста, прекратите, и я никогда, никогда больше…

Ей показалось, будто возле кровати вьются тени, зеленоватые, полупрозрачные. Вот какой-то юноша, красивый, со светлыми кудрями, другой, похожий на Дамблдора, и маленькая девочка с длинными волосами…

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не надо… только не это, только не это, я сделаю всё… Ариана!..

«Он бы еще сказал «Ради всего святого, Монтрезор!» — невольно подумала Марина Николаевна, и директор, будто услышав ее мысли, простонал:

— Ради всего святого, Северус…

— Да, ради всего святого… — негромко ответил Снейп. — Пейте.

— Не надо больше… Я хочу умереть! Я хочу умереть! Прекратите это, прекратите, я хочу умереть!

— Это так просто — взять и умереть, — проронила Ингибьёрг. — Нет.

— Не могу… лучше убейте!..

Зеленое сияние вокруг двух мужских фигур делалось ярче и ярче, и тени прошлого проявлялись всё отчетливее.

Вот снова тот кудрявый юноша — нет, уже мужчина, и лицо его искажено болью и злобой, и он исчезает в яркой вспышке…

А вот другие люди — знакомые, незнакомые, их так много!

Красивый темноволосый мальчик — вот он же, взрослый, и глаза у него уже не человеческие, со змеиным зрачком…

Снова мальчишки — один очень похож на Гарри Поттера, даже очки такие же, только этот держится уверенно и надменно. И второй — это же Блэк! Его лицо, его улыбка, похожая на оскал; а это Люпин, точно, он, застенчивый и будто бы в чем-то провинившийся. И Петтигрю — неприметный мальчишка с острым крысиным носиком…

И еще один… И девочка…

— Еще немного, — негромко произнес Снейп. Зелье в кружке не убывало.

Зеленая вспышка, летящие по ветру осенние листья, отчаянные глаза. Звука не слышно, только по губам читается — спаси! А я взамен — всё… всё, что пожелаешь, только спаси!..

Снова вспышка. Снова лица — молодой мужчина в круглых очках, смеющаяся девушка и крошечный ребенок…

— Пейте… — голос у Снейпа сорвался. — Пейте же!

— Они доверились не тому, — пробормотал Дамблдор, словно продолжая давнишний разговор, — кому-то вроде тебя, Северус. Разве ты не надеялся, что Волдеморт сделает для неё исключение?..

Марине Николаевне доводилось видеть плачущих мужчин всего раз или два в жизни, но то были пьяные слезы, которым грош цена. А теперь… Казалось, Снейп даже не моргает; слезы бежали по его щекам и капали с подбородка, а когда он наклонился к директору — с кончика длинного носа, прямо в кубок с зельем.

— Не трогайте его, Долорес, нельзя, — Ингибьёрг взяла ее за плечо железными пальцами, заставив опустить инстинктивно протянутую руку. — Он сейчас тоже пьет эту чашу… пьет и наполняет вновь, и питье становится все горше и горше, неужто не видно?

— Он настолько… виновен?

— Конечно. Мы все в чем-то да виноваты, а эти особенно — в своей молодости, глупости, жадности до знаний и страсти, и жажде обладания, и во лжи, и в предательстве. Демоны прошлого будут мучить их до самой смерти… если они не найдут себе толкового психоаналитика, — неожиданно закончила Ингибьёрг. — Что вы на меня так вытаращились, Долорес? Я не в дикой рыбацкой деревне живу. И знаю, что кое в чем магия, увы, бессильна!

— Это было несколько неожиданно, — выговорила Марина Николаевна, покосившись на глухо стонущего Дамблдора, окруженного беззвучно шевелящими губами призраками.

— Ну же, еще глоток, — разобрала она шепот Снейпа. — За вашего любимца Джеймса. За Лили. За их сына… ну же, глотайте… И за меня выпить не забудьте, до дна…

Теперь и тень Гарри Поттера появилась возле директора — он будто бы внимательно слушал какие-то пояснения и кивал, а из груди Дамблдора рвался хрип:

— Так надо… так надо… Я не хочу, но выхода нет! Он должен умереть… должен умереть от руки Волдеморта, только так сбудется пророчество… Обещай, обещай, что проследишь за этим, слышишь, Северус?.. Обещай…

Снейп выронил кружку, и она с грохотом покатилась по полу — совершенно пустая.

— Что?.. — тихо выговорил он. — Я думал… все эти годы… что мы защищаем его ради неё! Ради Лили…

— Мы защищали его, потому что было важно обучить его, поднять его, дать ему попробовать свои силы… — просипел Дамблдор. Глаза его закатывались так, что видны были белки. — Связь между ними усиливается, растёт… Мне кажется, он сам это подозревает… Если я его знаю, то он сам так поставит дело, чтобы, когда он пойдёт встретить смерть, это будет верный конец Волдеморту…

— Долорес, будьте наготове, а то мы рискуем получить труп директора, — негромко сказала Ингибьёрг. — Храфн, подстрахуй.

— Вы спасали ему жизнь, чтобы он мог умереть в нужное время?!

— Почему ты так изумлен, Северус? — еле слышно спросил Дамблдор. — Смерть скольких людей ты наблюдал?

— В последнее время — только тех, кого я не мог спасти, — Снейп порывисто поднялся. — А вы меня использовали.

Директор вопросительно приподнял брови.

— Я шпионил и лгал для вас, для вас же подвергался смертельной опасности. Предполагалось, это всё — чтобы сын Лили Поттер был в безопасности. А сейчас вы говорите мне, что растили его, как гуся к рождественскому столу?!

— Северус, это так трогательно, — серьёзно прошептал Дамблдор. — Ты что, дорос до того, чтобы заботиться о мальчике?

— О нём?! — Снейп сорвался на крик и поднял руку с палочкой. — О нём?..

— Не надо, Северус, он не поймет, — негромко произнесла Ингибьёрг. — Не тратьте слов и сил понапрасну.

Она властно положила руку ему на плечо, заставив развернуться, привлекла к себе и обняла.

Марина Николаевна машинально отметила, что Ингибьёрг выше Снейпа ростом, и подумала: не было ли у нее в родне каких-нибудь ледяных великанов?.. И тут же помотала головой, прогоняя неуместные мысли.

— Помните, что я сказала вам про вашу тварь? — спросила прорицательница, по-матерински гладя его по голове, прижатой к ее плечу. Ладонь у нее была широкой, как медвежья лапа. — Как там писал поэт… Чудище обло, огромно, с тризевной…

— Должно быть, не зря меня цербер цапнул, почуял родню, — не удержался Снейп, но оттолкнуть Ингибьёрг то ли не рискнул, то ли не захотел.

Марина Николаевна потихоньку поднялась и отошла подальше, на другой конец палаты, за ширму, якобы проверить, как там Поттер. Она прекрасно понимала, Снейп еще сможет принять свидетельницей своей минутной слабости женщину, которая годится ему в прабабки, но не ровесницу. А слышать она и так всё слышала.

— Взглянули? — негромко, но отчетливо говорила прорицательница. — Увидели, какого монстра вырастили внутри себя? Киваете? Тогда гоните его прочь!

— Убить не выйдет?

— Нет. Сам сдохнет, от голода, только не смейте звать тварь назад — ведь придет, стоит только поманить лакомым куском. Гоните прочь, говорю вам, и заприте ворота понадежнее. У вас без того достаточно бед, одни невыполненные обещания чего стоят… — Ингибьёрг гулко вздохнула. — Не нужно раскапывать старые могилы, Северус. Прошлое уже не вернуть, исправить ничего нельзя, а сживать себя со свету за то, что были слишком глупы в юности, и каяться до конца дней своих тоже нет смысла. Это никак не поможет ни вам теперешнему, ни окружающим. Живым.

— Будто я не понимаю…

— А раз понимаете, прогоните тварь. Вам это по силам, я знаю. Вы не Дамблдор, вы не сможете держать ее на коротком поводке и в наморднике. Видели ведь, да?

— Да, у директора эта гадина послушная, — Снейп коротко не то рассмеялся, не то всхлипнул.

— Именно. Даже изумрудное зелье лишь на время освободило его монстра от оков, но как бы ни был сейчас немощен Дамблдор, он уже снова взял это чудовище на сворку. Оно хорошо выдрессировано… Вам так не суметь, и не в молодости дело, — Ингибьёрг помолчала, потом добавила: — Больше я вам ничем помочь не смогу, Северус. Только вы способны это сделать.